Правый фланг

Обсуждая, как отметить на страницах газеты 27 марта ­ День внутренних войск МВД России, редколлегия перебрала много идей. Мы уже рассказывали о подвигах Героев Российской Федерации, делали репортажи о повседневной службе бойцов, писали о новинках техники.

На этот раз решили рассказать о человеке, возглавляющем эту правоохранительную структуру, ­ заместителе министра внутренних дел, главнокомандующем внутренними войсками МВД России генерале армии Николае Рогожкине. Показать, чем главком живет, что его заботит и радует, представить читателю один день из его жизни.

Сообщение о том, что к нему будут прикомандированы спецкор и фотограф «Щита и меча», замминистра воспринял спокойно, лишь уточнив: «Целый день, говорите? Ну, пусть приезжают. А они у вас стойкие ребята?»

8.30
В главк внутренних войск мы приехали пораньше. Впрочем, офицер, встречающий нас на КПП, без доли иронии отметил: «Как раз вовремя ­ главком уже закончил свои дела и может вас принять». Мы с фотографом переглядываемся: как закончил?
­- А он уже с 7 часов на рабочем месте.

Пока следуем за офицером по лабиринтам просторных лестниц и коридоров с лепниной советской эпохи, еще безлюдных в это время, узнаем, что главком, оказывается, так рано приезжает практически ежедневно. Но, по заверениям офицера, подчиненные от этой привычки руководителя не страдают ­ за исключением ближайшего помощника и тех, кого генерал выборочно вызывает на совещание тет­-а­-тет, ­ все приступают к работе в обычное время. Главкома застаем читающим документы. Он поднимается и протягивает руку: «У нас полчаса, а потом будем готовиться к одному важному событию…»

С первых же минут общения естественность и доброжелательность располагает, но видно, что человек он жесткий. И не потому, что сидит в генеральском кресле. Если попытаться представить его в другой обстановке, увидишь мужчину славянской внешности с уверенным и внимательным взглядом ярко­-голубых глаз. Он нетороплив и внутренне спокоен, не собирается никому ничего доказывать, поскольку привык доказывать только самому себе… Боевой офицер, прошедший долгий и сложный путь, повидавший в жизни то, что не каждому суждено познать, привык принимать быстрые решения, не «включает» пафос, не напускает важный вид и держится просто. Не могу не поинтересоваться:

­
- А чем вы занимались с 7 утра?

­- Выслушал доклад на свежую голову от оперативного дежурного, поработал с документами, сводками, которые пришли в течение ночи с разных концов страны, ­ не забывайте о разнице во времени, ­ пообщался с замом по финансово-­экономическим вопросам и начальником Военно­-медицинского управления, - ­ отвечает Николай Рогожкин.

Мне показалось, что, возможно, на такой подход к организации дня повлияло элитное военное образование, которое получил главком, поэтому спрашиваю:

- ­ Отличается ли дисциплина во внутренних войсках от той, что царит в Вооруженных силах, откуда вы пришли 12 лет назад ? ­

- Дисциплина во внутренних войсках всегда была на высоком уровне. У нас нет придуманного противника и свободного времени, чтобы расслабляться. О войсковых формированиях МВД всерьез заговорили после распада СССР, когда начались вооруженные конфликты в Сумгаите, Баку, Нагорном Карабахе, Средней Азии, куда внутренние войска вошли как миротворцы. Затем была Чечня. Сегодня треть военнослужащих из 170 тысяч человек дислоцируется на территории Северного Кавказа, где выполняет задачи по обеспечению безопасности, нейтрализации бандитского подполья и борьбе с терроризмом. Мы находимся в постоянной готовности. Только, к сожалению, об этом мало кто вспоминает. СМИ почти не рассказывают про героев ­ скорее про артистов и тех, кто выходит на различные митинги. А про пацанов, которые закрывают собой товарищей от смерти, от пуль и разрывов гранаты, ­ не говорят. В лучшем случае местные газеты напишут, а администрация установит мемориальную доску… Между тем, во внутренних войсках 104 Героя Российской Федерации. ­

- Вам трудно было перестраиваться после Вооруженных сил?

­- Внутренние войска, хотя и относятся к так называемым «другим» войскам, но живут по общевоинскому уставу, руководствуются всеми нормами, которые определены для военнослужащих Вооруженных сил. Разница заключается в задачах, которые они выполняют. Вооруженные силы обеспечивают внешнюю безопасность государства, а внутренние войска ­ безопасность внутри него. Поэтому особой перестройки не потребовалось. Но нужно было изучить терминологию, понятия, организационно-­штатную структуру, объем задач.

-­ А с какими сложностями вам пришлось столкнуться? ­

- Сложно воевать с оружием в руках, применяя весь арсенал боевой техники на территории России в мирное для страны время в отдельно взятом регионе, где мы несем и потери. Воевать, не погибая, еще не научились. Поэтому нужно помыслить глубже, конкретнее задачу поставить. Взять на себя ответственность…
­
- Зачастую внутренние войска несут потери при проведении контртеррористических операций. Вы считаете, что меры, которые предпринимаются для борьбы с терроризмом, достаточны? ­

- Меры достаточно жесткие, и все необходимое, что можем себе позволить, используем во взаимодействии с другими силовыми структурами. Но чтобы побороть терроризм, нужно еще предпринимать огромный комплекс мер ­ социально­экономических, духовных, победить пренебрежение к устоям государства и людям, его населяющим.

­
- К вам недавно приезжали французские жандармы. Вы с ними опытом обменивались?

- ­ С французской жандармерией мы сотрудничаем около пяти лет. Вообще­-то они нас приглашали поучиться, но наши специалисты во время той поездки иногда сами оказывались учителями. Французов удивил уровень огневой и физической подготовки наших военно­служащих, а особенно ­ их самодостаточность и умение приспо­сабливаться к любым условиям. Вообще аналога внутренним войскам в мире нет. Есть похожие структуры. Например, в Китайской Народной Республике ­ вооруженная милиция, во Франции ­ национальная жандармерия. Но мы с ними разные формирования, несмотря на то, что задача одна ­- внутренняя безопасность. А вот формат безопасности для всех государств разный.­

- Сотрудники полиции считают, что в войсках лучше социальная обеспеченность и техническая оснащенность. Это справедливо?
­- У нас свое финансирование и иные нормы довольствия. Они не перекликаются с полицией. Учитывая, что мы выполняем более “грубые” задачи, нежели полиция, считаю, что все справедливо.

-­ А что за важное событие, про которое вы сказали вначале?

-­ Крупнейшие производители вооружения и спецтехники соберутся у нас, чтобы продемонстрировать перспективные образцы продукции. А мы будем решать, что войскам необходимо, насколько это приемлемо, определим, что требует доработки, выдвинем требования. А затем в соответствии с законодательством разместим заказы на поставку товаров и выполнение работ.

9.00
В кабинет главкома заходят начальники управлений Главного командования внутренних войск. Обсуждают вопросы, касающиеся предстоящего «демонстрационного показа».

Потом Николай Рогожкин идет встречать членов Военно-­промышленной комиссии при Правительстве Российской Федерации, приехавших на выставку.

10. 00.

Спортзал главка еле вмещает собравшихся со всей России представителей предприятий военно­-промышленного комплекса. Уральские, новосибирские, санкт­петербургские производители, пензенский, рязанский военные заводы ­ все они разместили свою продукцию на стендах.

Николай Рогожкин открывает выставку.

­Мы должны сегодня сверить часы и объединить усилия… Начинается нечто похожее на ярмарку. Начальники управлений, командиры подразделений спецназа и офицеры Главного командования сосредотачиваются по интересам. Инженеры проверяют уровень защиты бронежилетов, спецназовцы крутят в руках оружие, тыловики столпились у столика с сухими пайками, медики ­ у новых аптечек, кого-­то заинтересовала дрель, работающая в воде, а значит ­ под проливным дождем. Офицеры общаются с разработчиками, используя трудно понятную для посторонних людей терминологию. Суть непереводимой игры слов сводится примерно к следующему ­ «нам бы такой халатик, только с перламутровыми пуговицами», только речь идет вовсе не о «пуговицах», а о тепловизоре или прицеле ночного видения и с той разницей, что эти штуковины действительно необходимы пришедшим.

Главком растворяется в толпе зеленых кителей.

11.20.
Ловлю главкома на выходе: «Николай Евгеньевич, ну как вам выставка?»
­- Очень важно, что мы сегодня собрали всех вместе. Мы должны обеспечить своих людей самым современным оружием и экипировкой. Наши наука и промышленность, уверен, в состоянии это произвести, - ­ бросает главком, направляясь к машине, ­ в 12 часов начнется совещание у министра.
­- После того как я освобожусь, поедем на учения, ­ - предупреждает Николай Рогожкин.

12.00
Пока главком совещается, мы с фотографом успеваем пообедать в столовой и посетить музей внутренних войск. Наконец нам сообщают, что встречаемся с главкомом в штабе Центрального регионального командования, куда он приедет из министерства.

14. 30  
Воздух штаба пропитан напряжением. В огромном зале около двухсот офицеров не отрываются от экранов мониторов, напоминая сотрудников колл­центра. В режиме видеоконференции поддерживается связь с руководством подразделений внутренних войск всех крупных городов ЦФО. Тему учений нас просят не раскрывать. Однако по вводной, которая отрабатывается, ясно, что в одном из субъектов России объявлена чрезвычайная ситуация. «Обстановка на территории ЦФО характеризуется как напряженная и имеет тенденцию к осложнению, но контролируется органами государственной власти», ­ объявляет какой­-то офицер в микрофон. Правдоподобность происходящего, сосредоточенные лица офицеров, указание конкретных городов, реальных объектов, детальное описание событий в режиме онлайн, цифры ­ сколько выделяется людей для выполнения таких­то задач, сколько остается в резерве ­ и, конечно, то, что я никогда не была на подобных учениях (может, телефон отключен и что­то пропустила), заставляет задать одному из присутствующих вопрос: «Это что, правда?» ­-Нет, это же учения, ­ получаю ответ и удивленный взгляд. - Николай Рогожкин уточняет, какие технические средства используются, что уже сделано, задает вопросы ответственным за разные направления деятельности, проверяет, вовремя ли отданы распоряжения. Узнав, что военнослужащие выставлены заранее на один из объектов, отвлекается и приводит ситуацию, касающуюся реальной жизни, когда недавно солдат в оцепление поставили за 6 часов до начала мероприятия. ­ Они в 4 утра поднялись? Не накормлены, не выспались. А ведь можно было в 6 поднять, накормить, за два часа выставить, - ­ говорит Николай Рогожкин подчиненным. Затем спрашивает, готова ли авиация к выполнению задач.

­- Сколько вертолетных площадок в вверенном вам районе? ­ - уточняет у одного из офицеров.

Выясняется, что задействованы не все. Не были учтены официально не зарегистрированные. ­

- Можно ли сесть на плацу в этой дивизии? ­

- У нас экипажи, товарищ главнокомандующий, подготовлены к этому, - ­ отвечает ответственный за воздушные перевозки.

Затем главнокомандующий интересуется, сколько рейсов самолетов потребуется, чтобы перевезти группу спецназа с одного объекта на другой. Уточняет, была ли дана на него заявка.
Пока идет учение, пытаюсь узнать у сотрудника Центрального регионального командования, что все­-таки здесь происходит и кто эти неизвестные режиссеры, что пишут сценарий. Офицер объясняет, что это обычное плановое учение. Накануне офицер главка доставил оперативному дежурному по Центральному региональному командованию пакет. Его вскрыли, а в нем описание обстановки и перечень задач, почти как в математике. Центральное командование принялось за решение. Но этот процесс осложняется тем, что постоянно поступают так называемые «вводные», ­ правила игры меняются, так как якобы произошел взрыв или захват объекта или еще что­-нибудь, требующее принятия новых решений. «Вводную» тоже придумывает главк, и подписывает Николай Рогожкин.
­
- То есть для главкома это не сюрприз? -­ спрашиваю.

­- Для него нет. Этот “сюрприз” только для нас, ­ улыбается офицер.

16. 00.

Николай Рогожкин покидает штаб. Оказывается, что, пока он был на учениях, ему доложили о готовности нового медицинского пункта в Отдельной дивизии оперативного назначения внутренних войск, известной в народе как “дивизия имени Дзержинского”. Главком решил увидеть его своими глазами. По дороге в подмосковную Балашиху, где уже более 80 лет дислоцируется это крупнейшее соединение внутренних войск, донимаю генерала разговорами. Обсуждаем систему образования во внутренних войсках. Николай Рогожкин уверен, что проблема, когда выпускник вуза после окончания учебы увольняется «на гражданку», во внутренних войсках не стоит остро.

-­ Как правило, если уж человек решил прийти к нам учиться, прошел казарму, то это серьезное отношение к делу, - ­ считает он.
­
- А правда, что в ваших учебных заведениях вы запретили отпускать курсантов после двух лет казармы на квартиры?

­- Да, они теперь живут в казарме весь период обучения. Будущие офицеры должны впитать дух казармы и коллективизма, иначе они не смогут командовать людьми. Чем общения больше, тем лучше для будущего руководителя. Товарищ для тебя становится учителем. К тому же многие ребята из других городов. Раньше, когда они покидали казарму, родители были вынуждены снимать им квартиру. Пусть одну на троих-­четверых, но это требовало затрат. Плюс на питание. И ребята были предоставлены сами себе. Казарма не спасет тебя от неблаговидного поступка, но шансы испортить себе судьбу в начале пути снижаются. Но женатых ребят мы отпускаем домой в установленное время, если они оценки хорошие получили… ­

- Как вы считаете, что лучше: если военнослужащий по призыву служит рядом с домом или далеко?

 
­- Внутренние войска применяют экстерриториальный принцип службы ­ то есть солдат служит далеко от дома. Считаю, что так соблазнов меньше у солдата.

-­ А мамы с пирожками на КПП по воскресеньям?­

- Их и так хорошо кормят. А мороженое с пирожком купить можно в солдатском кафе на территории военного городка. Атмосфера нормальная сейчас. Ни один солдат у нас без дела не слоняется и дурью не мается. Хотя в войсках случаются конфликты, но уже не из­-за того, что кто­-то старый, а кто-­то молодой, ­ они все год служат, ­ а из­-за взаимоотношений ровесников, оказавшихся в определенном закрытом режиме.

16.30.
Солдаты открывают ворота на КПП. Попадаем на огромную территорию “дзержинки”, где служит около 10 тысяч человек.
Подъезжаем к новому зданию медицинского пункта.
­- Раньше у каждой части было по одному медпункту, сейчас мы их объединили. Так удобнее, ­ - считает Рогожкин. Главкома встречают, ведут в «палаты» на 36 коек, показывают, как обосновались, какие у них лекарства. Но генерала тянет в столовую… Там обнаруживаем солдатика в наряде. ­ Чем кормили­-то сегодня? ­ - интересуется главком таким тоном, что складывается впечатление, будто он не успел пообедать.

­- Рисовой кашей и двумя котлетами, ­ отвечает солдат. ­

- Точно двумя котлетами? - Окончательно убеждаюсь, что главком голодный.
­- Так точно. Двумя, товарищ главнокомандующий. ­

- А компот? - ­ с подозрением спрашивает генерал армии. Указав на несколько недоработанных штрихов, Николай Евгеньевич уходит довольный увиденным.

16. 50.

Едем в кинологический центр, недавно построенный здесь же, в “дзержинкe”. В нем содержится 135 четвероногих питомцев.
Главком проводит экскурсию вдоль вольеров: «Мексиканский мастифф, среднеазиатская овчарка, это дядя, это племянник». Понимаю, что знает все клички.

­- А что, их всех помните?
-­ Конечно. Судя по тому, что Николай Рогожкин заходит в вольеры и треплет огромных псов, собаки тоже знают генерала.
­- А кто же главкома не знает? ­ - задорно спрашивает генерал, обращаясь скорее к питомцам.

17.10

Больница для собак. Ветеринары загибают пальцы. У них и аппараты УЗИ есть, и ЭКГ. Главком интересуется, как себя чувствует Вика. Отвечают, что лучше. Викой оказывается овчарка, перенесшая тяжелую операцию.
­- Здесь собак ориентируют на поиск взрывчатки. Потом они уезжают в подразделения. Зачастую на Северный Кавказ. Там, к сожалению, они долго не живут, ­ говорит главком.

17. 20­

- Лошадей любите? ­ спрашивает Николай Рогожкин, выходя на улицу. При этом взгляд его загорается.

Получив утвердительный ответ, главком переходит на ты.

­- Хочешь посмотреть?

Затем рассказывает, что лошади появились в дивизии три года назад, чтобы военнослужащие получали навыки езды, необходимые в горной местности. Останавливаемся около молодого человека в форме, занимающегося конкуром. Главком замирает, следя за тем, возьмет ли лошадь препятствие. Берет.

Он выдыхает:

­ Ай молодец! Это парень из Ярославля. Пришел как срочник, а остался по контракту. Видишь лошадь, запряженную в сани? Это Лаура. Тебя ребята прокатят, ­ предлагает главком мягким, но не терпящим возражений тоном. Несмотря на строгий наказ главного редактора ни на шаг сегодня не отходить от Николая Рогожкина, я подчиняюсь. ­

- А вы поедете?

­- Что, мне заняться больше нечем, как на саночках кататься? Двое солдат увозят меня. На втором круге узнаю, что управляющий лошадью призывник, по образованию тренер-­наездник орловских рысаков.

17.40.
Едем проверять, как идет подготовка парадного расчета к 9 Мая. На плацу солдаты тянут ногу и чеканят шаг. Офицер докладывает замминистру, что все идет по плану, ребят подобрали хороших.
Главком спрашивает у самого высокого бойца в строю: «Сынок, сколько уже служишь?»

­- 8 месяцев, товарищ главнокомандующий. ­

- Откуда сам? ­

- Из Красноярска.

­- Не жалеешь, что сюда попал? ­

- Никак нет. ­

- По контракту останешься?

­- Никак нет, домой хочу, товарищ главнокомандующий.

18. 10.
- А что бы вы хотели, чтобы он вам ответил? ­ - спрашиваю уже в машине по пути в Москву.

­- Правду. Мы заинтересованы в контрактниках, но не будем же их заставлять остаться, ­ - говорит главком. ­ Жильем обеспечиваем, зарплату недавно подняли. Люди потянутся. Едем молча. Каждый думает о своем.

18. 45.
Плац Главного командования внутренних войск МВД Российской Федерации. Главком возвращается к себе в кабинет, чтобы закончить дела. Мы собираемся уезжать.

­- Если бы сегодня был вторник или четверг, вы бы попали на нашу вечернюю игру в волейбол. Соревнуются служба тыла, медуправление, командование. Последние, конечно же, выигрывают! ­ Николай Рогожкин расплывается в улыбке. ­

- А можно последний вопрос? Кем вы в детстве мечтали стать?

Главком несколько секунд смотрит куда­-то вдаль и отвечает: «Человеком». Прощается и быстро уходит.

­ Отец главкома, которого он боготворит, был танкистом. Прошел всю войну, ­ объясняет офицер, который должен нас вывести из здания. ­ У сына танкиста не было выбора кем стать. Он поступил в Харьковское гвардейское высшее танковое командное училище, потом в Военную академию бронетанковых войск.
Мы провожаем взглядом одинокую фигуру, удаляющуюся по пустому, продуваемому ветром плацу.

Елизавета Яланжи