Мельник Иван Филиппович   
   

Генерал-лейтенант в отставке Иван Филиппович Мельник умер 10 ноября 2013 года на 92-м году жизни. Похоронен на Троекуровском кладбище (г. Москва).

Из воспоминаний

Каждый фронтовик Великой Отечественной внёс свой посильный вклад в нашу общую Победу, никого не должны мы забыть. Ушедшим — вечная память, живым — наши братские объятия.

Хочу рассказать о моём друге и земляке Иване Ивановиче Мусатенко, с которым учились в одной школе, начинали службу во внутренних войсках, с которым встретили войну…

С тёзкой мы учились в 1937-1940 годах  в Ладыженской средней школе (это Уманский район Черкасской области Украины).  Весь род Мусатенко пользовался уважением у селян за трудолюбие, доброжелательность и справедливость. Иван тоже был на хорошем счету у нас в школе. Учились мы оба успешно, но, естественно, у каждого были свои особо любимые предметы. У моего друга — история и  украинская литература. А на уроках физкультуры и военной подготовки он просто поражал всех ловкостью работы на спортивных снарядах, с учебным оружием.

Через две недели после выпускного вечера (а аттестаты нам выдали ровно за год до начала войны), 22 июня 1940 года группу наших выпускников вызвали в райвоенкомат. Как выяснилось, нас намеревались направить на учёбу в военные училища. Уже подмяла всю Европу фашистская Германия, война, это чувствовалось, приближалась к нашим границам. Стране нужны были  офицерские кадры. Нас с Иваном направили в Харьковское авиационное училище.

Как-то быстро уговорили, особо не спрашивая нашего согласия. Кстати, школу я закончил без единой четвёрки, а отличный аттестат давал право поступления в институт без вступительных экзаменов. 
Но поехали с другом в Харьков — военная романтика поманила, героическая профессия лётчика.  В училище увидели прекрасные казармы, клуб, столовую, спортивный зал. Бравые курсанты в красивой лётной форме вызывали откровенную зависть. Мы с тёзкой загорелись желанием не ударить в грязь лицом на экзаменах — надо было писать сочинение и сдавать математику.

Увы, медицинская комиссия обнаружила у обоих Иванов с Черкассщины какие-то сбои в  вестибулярном аппарате, и нас вернули домой. 
А уже 1 октября 1940 года нас призвали на военную службу. В Умани был сформирован эшелон с призывниками. Начальником нашего эшелона был политрук в пограничной форме. Пронёсся радостный слух: "На Дальний Восток едем, в погранвойска".

В те годы служба там была особенно почётна. Ещё свежи были в памяти героические подвиги дальневосточников по разгрому японских самураев у озера Хасан и реки Халхин-Гол. Но на Дальний Восток поезд наш не повернул, а стремительно удалялся на Север. Теперь мы уже вспоминали недавнюю финскую кампанию… 

Привезли нас в город Выборг и после торжественного митинга разместили в уютной казарме на берегу Финского залива. Это был 14-й Краснознамённый полк 21-й дивизии войск НКВД, штаб которой находился в  Ленинграде.  На время курса молодого солдата нас с Иваном определили в одно отделение. Сколько лет прошло, а как сейчас помню наших первых командиров: взводного лейтенанта Комарова и отделённого сержанта Бабушкина.

Наши с Иваном койки были рядом. Даже после отбоя мы могли шёпотом обмениваться  впечатлениями дня, строить планы. Уже тогда Иван видел себя в роли учителя истории. Меня поражали его глубокие знания истории государства Российского, Киевской Руси, его знакомство с трудами Ключевского, Соловьёва, Карамзина.

Я же с тех первых дней службы решил торить военную, офицерскую стезю. Забегая вперёд скажу: может быть, именно потому, что мечты наши были твёрдыми, убеждёнными, мы и пришли к намеченным целям через годы войны…

Отделение наше было дружным, сплочённым, ставилось в пример по всем показателям в роте и батальоне. Мушкетёрское правило "Один — за всех, все — за одного" в полной мере относилось и к нам. 

Однажды Мусатенко получил посылку от родных, одним из первых. Что там? Как поступить? Не раскрывая, он принёс фанерный ящик в столовую, когда мы прибыли к обеду. Получив добро от сержанта Бабушкина, Ваня раскрыл посылку и всё содержимое — пирожки, сало, мёд, варенье — стало доппайком нашего отделения. Такому примеру стали следовать и другие солдаты. А матерям, приславшим угощения, было приятно получить благодарность от сослуживцев сына, его  командира.

После двухмесячного курса молодого солдата Ивана Мусатенко направили в учебную автомобильную роту, а меня — в полковую школу, где нам предстояло учиться шесть месяцев на младших командиров, мне — в строевом, а ему — в автомобильном подразделении. Однако окончание учёбы было омрачено началом Великой Отечественной войны. Фашисты, разведав, что на их пути к Ленинграду оборону держат наиболее боеспособные части Красной Армии и НКВД, начали ожесточённо бомбить и обстреливать из артиллерийских орудий и миномётов боевые порядки нашего полка и соседей.

В августе и начале сентября 1941 года над Ленинградом нависла смертельная опасность. Немецкие захватчики, бросив в наступление группу армий "Север", захватили Шлиссельбург, перерезав последнюю сухопутную коммуникацию и блокировав Ленинград.  21-я дивизия войск НКВД, в состав которой входил наш 14-й полк, получила высокую оценку Г.К. Жукова за участие в отражении удара немцев под Ленинградом 17 сентября — об этом он написал в своей книге "Воспоминания и размышления".  В обороне Ленинграда исключительно большую роль сыграла так называемая Дорога жизни, проложенная по Ладожскому озеру. По ней осуществлялись эвакуация населения и промышленного оборудования, доставка в город продовольствия, топлива, подкреплений, боеприпасов, вооружения. 
С сентября 1941 года по март 1943 года было перевезено 1615 тысяч тонн грузов, 1376 тысяч ленинградцев. Немецко-фашистское командование прилагало большие усилия, чтобы парализовать Дорогу жизни. Она подвергалась систематическим ударам авиации и обстрелу тяжёлой артиллерией, и мы несли немалые потери. Фашисты пытались перерезать магистраль высадкой десанта и постановкой мин, но все вражеские атаки были успешно отражены.
В этой героической блокадной эпопее мой земляк Иван Мусатенко проявил себя настоящим стойким бойцом. На грузовике он доставлял голодающим ленинградцам продовольствие, войскам — боеприпасы и топливо. Обратными рейсами вывозил детей, раненых. Вот почему он особенно гордится медалью "За оборону Ленинграда". 

После стабилизации обстановки вокруг Ленинграда 21-я дивизия войск НКВД вошла в состав Красной Армии под другим наименованием, а особое автомобильное подразделение, выполнявшее боевую задачу на Дороге жизни, было переброшено в район Курской дуги. Здесь основным грузом рядового Ивана Мусатенко было дизтопливо для танков, участвовавших в знаменитом сражении под Прохоровкой. По воспоминаниям участников этого сражения, немецкие лётчики и артиллеристы охотились буквально за каждой машиной, чтобы оставить советские танки без горючего. И мой боевой друг не раз оказывался под обстрелами и бомбёжками. Его выручали отменная подготовка, полученная в учебном подразделении, боевой опыт.  Корсунь-Шевченковская битва, бои за освобождение Харькова, Киева, на Сандомирском плацдарме, штурм Берлина в составе 4-й танковой армии 1-го Украинского фронта — вот где пролегли фронтовые дороги рядового Ивана Мусатенко. Какое счастье вернуться домой живым после такой смертельной схватки с врагом!
После Победы появилась возможность осуществить юношеские мечты. Он окончил педагогический институт. Преподавал историю в ряде школ на Уманьщине, стал директором школы. Моя родная сестра Вера Филипповна, тоже учительница, рассказывала мне, что, будучи директором Гереженовской средней школы, Мусатенко внедрил много интересных новаций в методику преподавания истории, опыт его отмечался на районных учительских конференциях. Особенно бережно относится он к истории Великой Отечественной войны, пресекает версии тех лжеисториков,  кто пытается исказить или принизить победу советского народа в самой страшной войне прошлого века, кто обеляет или даже делает героями украинских националистов, бандеровцев и оуновцев, вставших на сторону фашистов. 

О лучшем директоре школы фронтовике И.Мусатенко не раз писали местные газеты. После войны встречались мы с Иваном нечасто, ведь моя военная служба проходила вдали от Украины — на Урале, в Сибири, в Москве. Помнится, Ваня вместе с братом Юрием навещали меня в столице. А  наша встреча в Гереженовке была особенно трогательной. Мы приехали к Мусатенко неожиданно для них из моего родного села Городницы с ещё одним нашим другом, тоже фронтовиком Петром Выборным. Нас согревала взаимная симпатия, теплота отношений, которая характерна для тех, кто испытал вначале все ужасы войны, а потом  радость от того, что остался в живых.

До полуночи мы с Иваном вспоминали наш родной 14-й Краснознамённый полк войск НКВД, где мы стали настоящими бойцами. Там была дружная семья сыновей рабочих и крестьян, вчерашних школьников. Когда началась война, стало приходить пополнение — умудрённые опытом люди, оставившие свои семьи ради священного долга  — защиты Родины. Именно наш полк стал одним из зачинателей широкого снайперского движения. Полк, 21-я дивизия считались надёжными, образцовыми в ходе выполнения любой боевой задачи.

Хозяйка дома взяла в руки гитару. Каждому посвятила задушевную песню. В память о героически погибшем командире нашего полка майоре Воробьёве и других наших однополчанах мы спели  песню "Журавли" на стихи Расула Гамзатова: 

… Мне кажется порою,

                                    что солдаты,

с кровавых не пришедшие полей,

не в землю нашу полегли 

                                        когда-то,

а превратились    

                        в белых журавлей… 

Трудно было расставаться. Такая она крепкая — фронтовая дружба, так много воспоминаний нахлынуло...

Очень хочется, чтобы и в преддверии великого праздника, 65-летия Победы,  и впредь, всегда  наши дети, внуки и дети наших внуков помнили, какой ценой досталась нам Победа.